|
Уже Пушкин подчеркнул необычайное разнообразие трудов Ломоносова. «Ломоносов обнял все отрасли просвещения. Жажда науки была сильнейшей страстью сей души, исполненной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он все испытал и все проник». Трудность положения Ломоносова заключалась в том, что ему, как Петру Великому, разом приходилось делать десять дел, — и «читать лекции», и «делать опыты новые» (по физике и химии), и «говорить публично речи и диссертации», и «сочинять разные стихи и проекты (надписи) к торжественным изъявлениям радости (к иллюминациям и фейерверкам)», и «составлять правила красноречия», и «историю своего отечества» — и все это в добавок «на срок ставить». Личные симпатии Ломоносова видимо склонялись к физике и химии; но его «ученый гений» одинаково «блистательно» сказывался и в таких его трактатах, как «Слово о происхождении света» (1756), «Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих» (1753), и в «Русской Грамматике» (1755) или в трактатах чисто публицистического характера. |